С. У. Ремезов

«История Сибирская»

1 Искони всевидецъ християнскии нашъ Богъ, Творецъ всея твари, Зижьдитель дому своего и Снабдитель винограду и мысленных овецъ, судебно предповеле проповедати ся чрез Сибирь Евангелие в концы вселенныя на краи горъ Тобольску граду имениту.

2 Велии Господь Богъ нашъ християнскии, еже подаетъ рабомъ своим от рожьдения, "кожь Самсону исполинство, тако Ерману Тимофееву сыну Поволскому даде силу, спех и храбрость смлада во единство сердца и вcедушно храбръствовати.

3 И в таковои храбрости Нерманъ в дружине своеi Ермаком и атаманом нареченъ, яко зраченъ, воюя бусы по Хвалынскому морю и по Волге со многими своеволными вои, яко и царскую казну шарпалъ.

4 Слышавъ благочеcтивыи царь Иоанъ Васильевичь на таковых взыскание, посла силных своих вои, повеле вся из бити, а началныхъ, поимавъ, скончати, да не имутъ казны его разбивати и пути запирати.

5 Слыша Ермакъ от многих чюсовлянъ про Сибирь яко царь владелецъ: за Каменем реки текутъ надвое - в Русь и в Сибирь; с волоку реки Ница Тагилъ; Тура пала в Тоболъ. И по них живутъ вогуличи, ездятъ на оленяхъ. По Туре же и по Тоболу живутъ татара, ездятъ в лоткахъ и на коняхъ. А Тоболъ палъ в Ыртышъ, и на Иртыше царство близ устья и многие татара. И Iртышъ палъ в Обь. А Обь река пала в море двема устьи, а по неи живутъ остяки и самоедь, ездятъ на оленяхъ и [п] сахъ и кормятся рыбами. А по Степи калмыки и мунгалы и казачья орда, ездятъ на вельбудах, а кормятся скотомъ.

6 Собрании вои в лето 7086 i 7 с Ермаком с Дону, с Волги и съ Еику, из Астрахани, и с Казани, ворующе, разбиша государевы казенные суды послов и бухарцов на усть Волги реки. И слыша посланных от царя с казнью, овии от нихъ разыдошася, другиi от многаго числа разбегошася в различные грады i веси.

7 Ермакъ побеже вверхъ по Волге и по Каме и дошед Орла городка, и ту многие запасы у Строгановых, ружье и вожеи взялъ и , и бежа по Чюсовои и речко. Серебреною до волоку. И переволокли суды на Тагилъ, волоку бе 2 дни ходу. Иниi жь суды на волоку покинуша.

8 И приехавъ на станъ Тагила реки в урочище речки Абугая в лето 7088 году со единомысленною дружиною, съ 3000 человекъ, и ту плениша многихъ вогуличь, улусы и пленъ взяша, овии же доброволно покоришася до Тавды. И воеваша во всю зиму Пелымские уезды до весны.

9 Весне же пришедши водополью, овии жь не похотеша съ Ермаком воевать и яз вленными вспять в Русь возвратишася, иниi же на станех умроша, иниi же в походех избиени. И остася плыти вниз съ Ермакомъ 1636 человекъ и приемше запасы на пропитание свое.

10 Весне же пришедши, "ко храбрии казацы видевше и разумевше, что Сибирская страна богата и всемъ изообилна, и живущиi люди в неи не воисты. И поплыша вниз по Тагилу маия въ 1 день разбиваше суды по Туре до перваго князя Епанчи, идеже ныне Епанчин Усениново стоитъ. И ту собрашася много агарян, и бои починиша по многи дни, яко лука велика, вверхъ ходу 3 дни, и в тои луке биюшеся велми до выезду; и ту казацы одолеша.

11 И воеваша все лето, и августа въ 1 день взяша град Тюмень, еже Чингида, и царя Чингиза убиша и многие припасы и богатства взяша, и ту зимоваша, яко видя множество бусурманского языка по Туре, и не смеяше плыть до Тобольска.

12 Первоначальные с начала века цари бусурманские: именем: Онсом хан, кочюя по Ишиму и живяше на усть Ишима реки, град на Красном яру Кызылъ-Тура и трои окопи; по Онсоме хане Иртышакъ царь, темъ именемъ Иртышъ река, конца не имать, то и ево царство безконечно будетъ, его жь Чингызъ, царь тюменскои, воиною преодолев; и по Иртышаке Саргачикъ царь до Кучюма, его жь Кучюмъ пленивъ. Ишимские жь татара и доднесь именуются саргачики. Тюмень слыла Онцимки.

13 Маметъ царь казанскаго царя Алима победилъ и на усть речки Сибирки град Кашлык учинилъ, царство в Сибири распространивъ, и поддани учинил. И оттоле нача славнее зватися Сибирь и цари, их же бусурманская история поведаетъ.

14 По сихъ в Сибири, в Кашлыке граде, царствовали Агишъ царь, Абалакъ Агишевъ и по нем Маметь, тажь Маметевы дети. При сих во вся лета видеша царь и князи, агуны, муллы и абызы и протчие бусурманы на том месте, идеже ныне град Тоболескъ и соборная церковь до колоколни, видешася християнскии со светом град в воздухе и церкви, и звон велии, яко ими дивитися и ужасно недоумея, что будетъ се. Сие ими видение начатся видетись, яко примером бусурманским историк, с 7060 году во вся зори и празники имъ и до приходу Ермакова.

15 При Маметеве сыне царе Сенбахте i видешася в летное время воды и земля, и травы окрововлены и черны, на градском же месте по горе и долу искры златы и сребрены блещашеся. Место жь то, идежь ныне град, мыс тои зовом Алтынъ Яргинакъ.

16 При Саускане царе на градскомъ месте, идежь соборная церковь, видешася всем бусурманомъ огненныи столбъ от земли и до небеси, и в том огне многи видения различны. И бусурманы и доднесь видению тому и ужасу возвестить по летописцу своему не умеютъ, точаю единъ звон слышанъ.

17 Поблизу жь городоваго места, за речкою Курдюмкою, на мысу город и окопи, зовом Бицикъ-Тура, живяше мурза Девлетимъ Баи. Людие жь видеша в толпе ужасное видение различное и битвы, i звукъ, побегоша во град Кашлыкъ вне ума, овиi жь решишась ума и умроша. Ныне словетъ Панеи Бугоръ.

18 Царь Кучюмъ прииде от Казачьи орды со многими вои, и побивъ царя и князи Етигера и Бекбулата, и проcлавишася сибирскои царь, и дани со многих низовых языкъ взяша, и городки свои разпространиша, по многим местомъ названми своими владеша.

19 Кучюмъ бе веры бусурманские, кланяшася кумиромъ и жруще скверно, i пребываше безаконно, яко имети ему 100 женъ и юнош, тожь девиц, тако жь и протчимъ агаряномъ безазорно, елико числомъ хощутъ. Богъ же всевидецъ пресече царство его вскоре.

20 Во второе лето ехавъ Кучюмъ в Казань и дочь казанского царя Мурата взятъ въ жену, и с нею многих чювашъ и абызъ, i рускаго полону людеи, и приехавъ на Сибирку, пребываше славно.

21 Розсадивъ царь Кучюмъ женъ своих болшихъ во блискихъ местехъ, взятъ дочь у Девлетима мурзы и пребывать еи устроивъ близ градскаго места, на Паньине Бугре; другои же на Сузгунъскомъ мысу, именемъ Сузге, по тои жене и город зовом Сузга. Ныне ж словет Сузгунъ место то. И ездиша к нимъ по пятницамъ.

22 При Кучюме же предиреченные знамение начасте; видешась бусурманомъ всегда, яко имъ от таковых видении велми во ужасе быти. И начаша волховски пытати, что имать быти, и пленникъ вопрошати: что руски видение се. Их же волхвы и пленники согласно къ Кучюму провозвестиша, яко: Богъ отдаетъ место то християномъ вскоре и тебе изгонит, и скончаешись в злом пребываниi. И бысть тако. Он же повеле за се многихъ казнити.

23 При Кучюме же видение бысть: на усть великих рекъ Иртыша и Тобола великъ бе отстровъ пещанои, и много во многое время видеша в полдни с агареномъ два зверя, исходяще со строн острова из Ыртыша и Тобола на среду, и битву yчиняше между собою велию. Иртышнои же белъ i великъ, волосистои, с вола, подобие волку. Тоболнои же малъ и чернъ, подобенъ псу гончему, яко жь в битве одолевати болшаго, и мертва излагати и в воду уходити. И болшеи оживаше и в воду уходя.

24 Се же видение многаши видевъ и самъ Кучюмъ с людми, i вопрошаше агуновъ и абыз, и волхвовъ, и абызъ своихъ: "Что се видитца". Они ж восвестиша: "Болшии зверь - твое царство, а малыи - рускии воин , имать быти вскоре, и тако тя умершвляти, и пленити, i в разхищение отгнати, и грады твои взяти". Кучюм же таковых повеле по лугу конми развлачити.

25 Паки на предиреченное возвратимся, о нем же слово належитъ. Ермаку же пребывающу в Чингиде, i воемъ его времено умаляюшеся цынгою и недугомъ чрева, Кучюм же изходяще в походы на Камышъ со всеми вои пребываше, благодариша Бога, яко рыб cухихъ и ячменя, и полбы множество обретоша.

26 Весне же близу приспе время Кучюму ясакъ с подданных своих збирати: соболи и лисицы и прочих звереи и рыбъ. Посла в Тарханскои городокъ к Тархану мурзе дворецкаго своего Кутугая, он же пришед для збору. В то время казацы плениша его в Тарханахъ, Тарханскои же бе заставнои таможнои Кучюмовъ городокъ, а не Чингызовъ, и привезоша его къ Ермаку и съ есакомъ.

27 Ермак же вопрошаше его с великою честию о царе Кучюме и о всемъ житии его, похваляюше ихъ, глаголаше ему, яко в гости приехал, показуюше казацы храбрость свою и стрелбу огненную 5 человек атаманов. Они ж казаковъ и прежь сего не имуще видети, дивишася, возвести ему вся подробну о Кучюме и жителех. Ермак же отпустив е к Кучюму чесно и подаривъ и: Кучюму и челобитье, и трезубъ, гостинца iвсемъ женамъ, челобитье княземъ и мурзамъ и протчим людемъ посла, и сказа, во вспять возвратися в Русь.

28 Кутугаю же, едушу санми, по пути своем вовзещаюше во всех кучюмовых городех, яко гость славныи и храбрыи приехал съ пятью казаками, яко стреляютъ невидимыми стрелами, и дары свои от Ермака кажуше многи, возхваляюшу Ермакову добродетель, Кучюму челобитье и женамъ ево всемъ, и княземъ, и мурзамъ, проччимъ возвещаше.

29 Пришедшим же Кутугаю до Кучюма и вниде в юрту в рускомъ платье цветном, ясаку же не привезе, возвещая, како поиманъ Ермакомъ i вопрошенъ, и невидимое стреляние пяти казаковъ видевъ, и челобитье посланное и трезубъ ему и женамъ всемъ, челобитье князем и мурзамъ и протчим сказа со удивлениемъ и страхомъ велиимъ.

30 Слышав же се Кучюмъ и прият трезубъ и челобить всемъ чесно, и оскорбе, зело печаленъ бысть. И посла во вся пределы своя собрати вся живущия подданные по градом своим. Сам же с волхвы нача гадати: "Что хошет над нами быти?". И уразумеша вси, яко воинъ Еръмакъ князь не поедетъ в Русь, но будетъ к намъ вскоре и разхитит всехъ.

31 Ермаку же тогда пребываюшу в Чингыде граде. Внегда ж приспе путь струговои, маия въ 9 день 7089 году, поплывъ вниз по Туре со всяким искусом неспешно. Доехавъ до усть Туры реки, ту ожидаше 6 князьков, Маитмаса, Каскара, Варваринны и бишась по многи дни.

32 Вои же съ Ермакомъ остася 1060 человек, и многихъ бусурманъ побиша, i Божиею помощию одолеша, и множество имению взяша, яко стругомъ их не подняти. И погребоша то имение в земли на усть Туры реки.

33 По первои брани с кучюмляны, июня 8 дня, поплыша вниз по Тоболу реке, воююще и живуще делно. Доплывше до урочиша Березоваго яру; ту бе велии бои по многи дни быша. Бусурманы жь, яко овцы, из гнездъ своих стрекаше, казацы жь Божиею помощию и явлениемъ стратихъ силы Господни и техъ побиша.

34 Оттоле поплыша вниз по Тоболу июня въ 29 день, и доплы до урочища Караулнаго яру. Ту бе на Тоболе место уское. Кучюмляне же оградиша чрез цепми железными, яко да удержитъ вся струги и казаковъ убиютъ. Бе же тутъ город опаснои Кучюмов, есаула Алышая, и ту бишась 3 дни, день и нощь нещадне. Казацы жь одолеша и цепи разломаша, и проплыша с кусты таловыми.

35 И проплывъ до усть Тавды реки и стояше неделю, размышляше, яко да идутъ с вожами вспят, по Тавде вверхъ и чрез Камень вогуличами да возвратятся.

36 Къ Кучюму же весницы непрестанно возвешаще о многомъ собрании казаковъ и о побивании своеемъ, яко разорены, кажуше сечение бердышеи и палашеи, раны своя. Кучюм же плакашеся ихъ и паче ярняшеся на казаковъ.

37 Ермак же со единомысленники своими, надеяся на Божию помощь, поплывъ вниз по Тоболу июня въ 8 день и доплывъ до Бабасана мурзы. И ту Ермаковъ ертаулнои стругъ преднии похитиша бусурманы, пред ними с версту. Казацы жь велми грянуша и удариша таково предивно, яко противных многихъ вдругъ в одинъ разъ убиеннымъ быти; овии жь вскоре разбегошась в различные места, и ту своихъ выручиша вскоре, но и вредныхъ.

38 Собрание же вои: чюваши, казачьи орды, вогуличи, остяки i вси татарове, отпустивъ Кучюмъ из города своего с сыномъ своимъ Маметкуломъ по Тоболу навстречю Ермаку. Сам же учинивъ засеку под Чюваши на Иртыше реке, и грады окопъми укрепивъ, и на усть Тоболу крепкую стражу поставивъ.

39 Таковая высылка с царевичемъ Маметкуломъ стретоша Ермака июля въ 21 день в Бабасанахъ на усть озера на Тоболе. И сразишася нещадно, и за руки взяшеся, тако секущеся, яко конемъ по чрево бродити в крови ихъ i в трупу поганскомъ. И бишеся 5 днеи, стояще, не пропущая стругомъ внизъ. Посемъ з Богомъ казацы одолеша и протчихъ прогнаша, и царевичь беже. И по явлению святителя Николы чюдотворца, дерзати повеле, и поплыша внизъ.

40 И доплыша до усть Турбы, конецъ Долгаго Яру, июля въ 26 день на всходе солнца. I видеша безчисленное бусурманское множество стояше, ждуще приходу Ермакова. Казацы жь вси убояшася и присташа к острову выше Яру, размыслиша, помолишася Святеи Троице, Пресвятеи Богородице и всемъ святымъ с желаниемъ.

41 И по явлению Спасителеву, Его жь образ, знаме любезное казакомъ, самовластна с места и поиде преди вниз по левому брегу Тоболу реки, видевше Ермакъ и казацы единодушно за немъ погребоша по брегу тому. Погании жь пустиша безчисленно стрел, аки дождь с горы на струги. И сие место, спасени Богомъ, яко и власу их неврежьдену бывшу, проплы. Егда жь проплы, знамя само на свое место ста.

42 В то время видеша бусурманы вси, яко по брегу тому на облацех Царь велии и прекрасныи зело во свете велице и мнози вооружении воини летaще на крылех и несущаго престолъ Его на плещу свою дивне; и грозяше имъ Царь, в левои же обнаженныи мечь имуще на ня. О дивное чюдо Божиимъ судбамъ! По им же бусурманскимъ повестямъ, яко коим силнымъ на даль стреляющимъ в Него, таковым руце околевше и луки их сокрушишася.

43 И се видевше бусурманы, яко с казаками Царь велии и страшен грядет с вои на разорение и запустение ихъ, зелне убояшася и ослабеша, яко не помыслити, ни зрети на казаковъ за сие не могуше. И Кучюмови, и сущимъ с нимъ возвестиша бывшее, и от сего видения Кучюмъ и бусурманы велми убояшася.

44 Августа въ 1 день, видя рабъ Божии Германъ с предоброю и единодушною дружиною своею, пребываше в посте, и з Божиею помощию устремишася на город Карачинъ думного Кучюмова боярина Карачи; и в тои часъ сражение их паки видеша бусурманы и сами Германъ и казаки самообразно Спаса помогаюша и отврашающа летяша стрелы на ня, вяшее вооружишася, секуще, вконецъ бусурманъ yмершвляше, видевше на себе явную Божию милость и помощь тверду.

45 И тотъ град Карачинъ взяша и в немъ безчисленное богатсва: злата и сребра, и камения драгаго, и жемчюгу, и меду доволно, и скота. И седоша ту 2 недели Госпожина поста, пребываше зелне в посте i в молитвах, со всеусердиемъ моляшеся Богу, чтобъ сохранил живыхъ рукъ и подал победу на вся бусурманы, да с нимъ возвыситца и прославитца в концех християнскии рогъ и Божия десница царю верну прострется.

46 Кучюм же от великаго ужаса бусурманы по всемъ дорогамъ до Карачина караулы несводные поставилъ, чтоб никто от казаковъ ни птицою мимо их не пролетелъ, мневъ: зряще твердость, казаки возвратятся в Русь, яко бояшеся многосилства, и множицею подзираше казаковъ, чтоб yбити, и како живутъ крепцы. I видевше на пути отезжеи казачеи караулъ, крылатии воини, бояшеся ихъ.

47 Кучюму же и всему бусурманскому воинству предиреченные знамения над местомъ, идежь ныне святыи град Тоболескъ и соборная церковь, видеся образне во облаке светле, и звуки, и звоны, i видение многое, яко и побиении видяти кучюмлян своих изо огненнаго столпа, и велми бояшеся руских вои по первым пророкамъ, их же самъ казнил, разумея, яко напрасно i без вины неслушне ихъ. Знамения видеся yбо пред приходомъ Ермака вседневно, не яко ж прежь в празники i в зборы.

48 И предиреченных же восходящихъ зверехъ из рекъ на остров в статье въ 23 или 24, и близ пред приходомъ Ермаковымъ не за многи дни видеша поставленыиi караyлъ на yсть Тоболу, да и yдержатъ казаков и yбиютъ, яко по обычаю в полдни зверем изшедшим от рекъ на остров и зелне yстремишася дратись, яко и телам их изорваным быти вяще перваго. И yмертвив малыи зверокъ белаго зверя i виде умерша, и побеже от него на стрелку в лугъ, и не виденъ бе.

49 Белому зверку, yбиену лежашу на острову в виду бусурманомъ 3 дни мертву, на четверътыи же хотяше в малои лъдиице видети бывшее чюдо: зверя, каковъ лежитъ, yмре. Егда же быша среди Иртыша, хотя приближитися к брегу, внезапу мертвои зверь скочилъ i рыкънулъ велми, и кинулся в воду, и yтопе, и тии зрети поидоша, вси yтопоша. И посему проклятиi бусурманы о Сибири велми блазнятца, понеже шихи ихъ в повестех истолковаша имъ, яко малои зверокъ - Ермакъ, бусурманство - яко болшаго зверя. И 3 день мертвои оживя, то по времени паки возмутъ Сибирь бусурманы во владение не надолго. И о сем блазнятся в Тобольску до дне сего и покушаются взять, и многие споны сибирскимъ жителемъ чинятъ по своеi историi.

50 Ермаку же пребываюшу в Карачинскомъ горотке [в]о всегдашномъ посте и с дружиною сентября до [8] дне 7090 году, и с Воздвиженьеву дни пустишася по явлению на град Кучюмовъ. И доплывше yсть Тоболу на Иртышъ реку i виде белые воды, и yсумнешася. Кучюмовых же вои толикое множество на yсть Иртыша, яко горы и лесы, яко песку yмножение. Ермаковы же вои отстася от боевъ 45 человек. И погребоша по Иртышу вверх по правому берегу оборонскою рукою. Бусурманы же гоними невидимою Божиею силою, бежаша невозвратно от него, яко огнемъ палимы.

51 Поиде Ермакъ и с казаками до Заостровныхъ юртъ, и ту взяша городок Атика Мурзы, и со всем имениемъ своимъ yбрашася в городокъ в осаду. И тоя нощи, всю безо сна пребываше, в велицемъ размышлении быша. Овии хотяше и покушашеся бежати в Русь, овии же реша: "Единаче воруюше в Руси, своих християнъ yбиваше на Волге, yмрети хотяще, единодушно хотяше и yмираше. Ныне же камо иде[м], яко зима близ суть? Ермакъ и стареишины, довлеет намъ yмрети християнски храбро за веру християнскую, яко да прославит Богъ и впредь род нашъ".

52 И пребываше вси в Атинскомъ городе с великимъ опасениемъ, яко видеша множество бусурманъ, яко битись единому против десети и дватцати ратных; и городокъ тои вкруг облежаша, аки облакъ темныи. На городовомъ месте, идежь ныне церковь соборная, ту видеша Ермак же и сущим видение, се видеша огненныи столбъ и град, и звон до облак, и указующаго перстом на место. И разумеша, яко хошет Богъ прославити место се именемъ своимъ святымъ и славнымъ.

53 Октября въ 1 день изыдоша с кучюмляны на брань до засеки в стругах и ту приступища, крепце бияхуся с самем Кучюмомъ, хотяше взяти Чювашскии град на горе Чювашскои и ту засясти на зиму, да пребудемъ в сидении сохранно, яко крепокъ бе Чювашскии град окопми. И того дни бишася и невредимы помощию великаго Бога проплыв вспять, в Атинскои городокъ возвратишася и седоша ту.

54 Седяше [ж]е в Атинскомъ городке долгое время днеи, доприступая к засеке и паки возврашаяся в Атинскои городокъ, размышляше, яко зима бе и потребы ясти себе напромыслиша, точию мало, ячмени, и полбы, и овса.

55 Умыслиша жь вси казацы на совершенныи удар, и се брань 4 с кучюмляны. Кучюму жь стоящу на горе и с сыном его Маметкуломъ у засеки. Егда жь казацы по воли Божии изыдоша из города, единогласно глаголюше: "С нами Богъ! Разумеите языцы и покаряитеся, яко с нами Богъ!". И разишася вси воедино, и бысть брань велия октября въ 23 день, емлюшесь за руки, секуще противныя своя. Кучюму же с горы стреляше. Казацы жь огнемъ поганыхъ множество попаляше, без исцелении yбиваше. Погании же нудими Кучюмомъ, от казаковъ велми оскудеваше, плакашеся, неволно биюшесь, yмираюше.

56 Оружия же не бе y кучюмлянъ, точию луки и стрелы, копия и сабли. Бе же 2 пушки y Чюваш, казацы ж умолвиша голкъ их , они ж бросиша их с горы в Ыртышъ. Стояше Кучюмъ на Чювашскои горе и, видевъ многое падение своих, зелно плакашеся сам и вси погании, повеле агуном и абызам своим вопити велми кумиром молитву свою, спяше бо боги их, и безпомошенъ пребывъ и безчестенъ, нудимъ невидимою Божиею силою, и помышля бежати. И бишася 3 дни без опочиву, неотступно.

57 Октября 24 день первее всех низовые остяки князки от Кучюмова повеления и раменту отступиша и бегу яшася безвозвратно бежати восвояси вскоре и пребывати, яко скот, в дикихъ лесех, да невидими будутъ человекомъ рускимъ. Бысть же сеи ихъ обычаи и доднесь при родехъ нашихъ, еже бежать и незнатнымъ быть.

58 [Октября] въ 25 день Кучюму от труда и от печали возлежашу на одре его нощию и видение от Бога виде: внезапу отверзеся на небеси в четырехъ краехъ вселенныя, изыдоша идуше на него исътребити воини светлыи, вооружени, крылати и страшни, и дошед до yрги его, облежа весь полкъ его, глаголюше: "Погании сыне темнаго демона Бахметя, отступи от земли сея, Господня бо земля и исполнение ея i вси живущеи на неи християны благословени, ты же бежи в жилиши своя до близу пропасти треклятаго демона Бахметя". I восставъ Кучюмъ, трепета всем телом, и семъ глаголюшу: "Бежимъ отсюду, вел[ъм]и место страшно, да не умремъ". И анггелъ Господенъ погоняя их, яко путь имъ тма и ползокъ.

59 Того же числа вечеру бывшу, тако же и вогуличи таино от заступления Кучюмова yбегоша во своя жилища за Яскалбинские непроходимые болота и озера, да взыскани Ермаком будутъ и зле умрутъ, но да з домы своими забежавше в непроходимые места, в скрыте пребудутъ, яко видимо и поднесь зарослые болота и озера, идушему на лыжах, валы бывают напреди и созади.

60 Видев же Кучюмъ царства своего конечное лишение и разорение всемъ, бежавъ из града своего Кашлыка, еже Сибирь зовома, октября въ 26 день по явлении, нощию восстав таино и всемъ своим рече: "Бежимъ немедленно, донележе вси зле не yмремъ от казаковъ наглою смертию. И вси из града невозвратно бегоша на Cтепъ в Казачью орду на прежное свое селение. Грады жь Чювашскои и Кашлыкъ, Сузгунъ, Бишик, Абалакъ и протчие, гонимъ невидимою Божиею силою, оставиша пусты.

61 Вечеру бывшу 25 день, и преста подчювашская брань, казаки отидоша за реку и обначеваша со стражею. Во yтрии же восташе, помолишася Богу и прославиша явльшагося имъ заступати во граде их великомyченика Димитрия Селунского, и поидоше без боязни во град Сибирь, еже Ка[шлык]ъ, и внидоша во град в лето 7090-е октября въ 26 день.

62 Егда же внидоша во град в Сибирь, i видевъ оставшаго имения и богатства множество, и хлеба, глаголюше: "С нами Богъ!". Тогда нападе на [ня] велие веселие и таиная радость, яко сохранени Богомъ живымъ и пристанища достигоша, и желаемое получиша. И слыша самообразно во yслышание всемъ велии звон, яко время светлаго Христова Воскресения, радости всего мира и ликования. Вси же единодушнии друзи мирная другъ другу вешаще и полезная глаголаше, на многи дни славяще и моля Бога.

63 Промчеся слыхъ о Ермаке и о казацехъ во всю сибирскую страну, и нападе Божии страхъ на вся живушие бусурманы во всеи стране тои. I въ 4 день по взятии Сибири бемьянскии князь Бояр со многими дары прииде к Ермаку, и потребные запасы принесоша и ясакъ даша. Ермак же, чесне жалуя, отпустилъ ихъ. По нем же начаша приходити всегда во близу живущие татаровя с женами и з детми и с родичи, даюше дань. И повеле имъ Ермакъ жити в домех своихъ попрежьнему, яко же жиша при Кучюме.

64 Казаком же ездяшимъ по жильямъ татарскимъ и по промысламъ смело, не бояшеся ничего; ехавшимъ 20-ти казакомъ на Абалацкое озеро для ловления рыбъ ноября въ 5 день и без опасения спяшим, но[щ]ию от Маметкула царевича убиени быша. Единъ же притече, возвестив Ермаку, яко избиени yмроша.

65 Ермак же с дружиною гнавъ немедленно вослед Маметкула и постиже в урочиши Шаншинъскомъ, и починивъ бои велии, и многих поганыхъ yбиша, и протчии бегу яшася невозвратно от него. Ермак же возвратився вспять и погребе своихъ на Саyсканском мысу на царском кладбище, на краи мысу, для признаки. Се первое yбиение казаком в Сибири.

66 Декабря въ 6 день эскалбинских заболотных волостеи от непроходимыхъ месть и из Суклему приидоша княжцы Ишбердеи и Суклем со многими дары и есакомъ, и потребнымъ запасом поклонишася Ермаку и дружине его. Ермак же приимъ ясакъ, отдаривъ их, отпустилъ на свое жилиша и наказалъ, да служатъ. И Ишбердеи князь тако радея и служа, яко первее многих взыска князьков и приведе въ ясакъ, и ясакъ принесе, и пути многи сказа, и на немирныхъ казаком вожь изряднои был i верен велми.

67 По совету Ермакъ з дружиною своею единомысленною написаша послание благочестивому государю царю и великому князю Iвану Васильевичю всеа Русии, принося вину свою, изявляя службы: яко низложил Кучюма царя прегордаго i вся грады его поятъ, и многих князеи и мурзъ татарских, вогульских и остяцкихъ с протчими языки под держав[ну]ю руку его привелъ, и ясакъ собралъ, и послалъ к тебе, государю, с атаманом Иваном Колцовым и служилыми декабря 26 день волчьею дорогою, нартами и лыжы на оленяхъ, им же вожь бе яскалбинскои князь Ишбердеи со своими вогуличи, в Великую Пермь, и оттоле к Москве доидоша.

68 Егда же доидоша Московскаго царства к благочестивому государю царю i великому князю Iвану Васильевичю всеа Русии, i отписку, и есакъ вручиша. Егда жь начаша чести, и слыша государь, яко взятъ царство Сибирское и царя победив, и языки - татар, вогуличь i остяков - под руку его приведъ, и ясакъ собрал, и послалъ с атаманом и протчими, велми возрадовался и прославилъ Бога, и Ермаку послав великие дары: 2 пансыря i сосуду, и шубу свою, атамановъ же кормомъ i выходомъ одаривъ, i вскоре къ Ермаку возвратив с жалованною и похвалною грамотою тоею же дорогою, ею же приехавъ.

69 Верныи же человек слуга царевъ, аки слуга Христовъ и пернатъ, прелетев къ Ермаку того же 90 году марта въ 1 день, принесе от государя радосные и похвалные грамоты Ермаку и атаманомъ, 5 человеком, и протчеи дружине. Ермак же прият царское жалование: 2 пансыря, кубок, шубу и сукно, прославивъ Бога i велми возвеселился, тако жь атаманы и казаки сукна и денги радовашеся, ликуюше похвално.

70 Прииде къ Ермаку февраля въ 20 день ближнии мурза ясашнои Сенбахта Тагинъ с отъповедью во град лесно, бутто царевичь Маметкулъ стоит на Вагае, от города верстъ со сто. Ермак же отпустивъ искусных юнныхъ мужеи, 64 человекъ ратныхъ, и дошед Куларово, нападоша на спяших и множество поганых избиша, и царевича жива в шатре взяша, и з богатсвом приведоша къ Ермаку во град февраля въ 28 день.

71 Ермак же приимъ царевича и показа ему царское жалованье и протчим бусурманом. Кучюм же приим весть о сыне, яко плененъ, и болезненно плакашеся с домом. I втории весницы реша, яко Ермакъ с вои идетъ на него. Ему же стояшу в Агитскои луке, и паки прииде весть: Бухарские земли князь Сеидякъ Бекбулатовъ идет противъ тебе и хощетъ отмъстити кровь отца своего. Тогда думнои князь Карача со своими отъехавъ от Кучюма на озеро Чюлымское и кочева межъ Тары и Барабы, и Оми. Кучюму же пребываю на дорогахъ, на yрочищахъ Вагаю, Куларова и Тарханъ в крепких местех .

72 91-м году ехалъ Ермакъ вниз Иртыша реки, воевал Кодские городки. Князеи Алачевых с богатъствомъ взялъ и все городки Кодские и Назымскии городокъ со многимъ богатсвом князя их взять, и ясакъ с них собрали, и те платятъ и до днесь, и возвратився во град свои июня въ 20 день. Июля въ 1 день того же году ездили воевать по Тавде, взялъ Лабутинскои городокъ, князка Лабуту с богатствомъ, и Паченку. И на Паченке бои велии бе, яко Поганое озеро наполнилъ трупами; тожь и Кошуки и Кондырбаи и Табары. И собравъ ясакъ, вспять возвратился во град свои.

73 91 году ноября въ 21 день послалъ Ермакъ к Москве царевича Маметкула и собраннои ясакъ. И привезоша его ко царю Федору Iвановичю. И по цареву повелению была ему стреча, и на приезде пожалованъ и служилые все, велию честть приялъ и жалованье, и похвалу.

74 Того же 91 маия съ 10 числа посланы воеводы с Москвы къ Ермаку по yказу великаго государя Василья Iвановича Шуискаго, князь Семенъ Болховскои да Иван Глухои съ 500 человеки Волгою чрез волокъ. Егда жь доехаша до Сибири ноября въ 1 день, зиме же пришедши и гладу велию припадшу, яко понудитися и телы человеческие ясти, и о[т] гладу мнози изомроша i воеводы. Весне же приспевше, татара и остяки от новинъ своихъ рыбы i овощи, и запасы принесоша, и казаки от гладу насытишася.

75 92 году сентября въ 10 день прииде от Карачи оманшикъ посолъ и на посольстве шерстовал по своеи вере, прося y Eрмака на оборону людеи от Казачьи орды. И по совету, поверя безбожию их, отпустилъ атамана Iвана Колцова съ 40-ю человеки. Егда же приидоша до Карачи, i внезапу избиени быша. Доиде слых до Ермака, яко избиени, восплакася велми. Видев же нечестивыи, яко Колцовъ yбиен, начаша во многихъ местехъ, в волостехъ i в улусехъ побивати рускихъ.

76 Того же [92] марта въ 12 день в Великии постъ пришед Карача под Сибирь со многими вои и облеже град обозами и табары. Сам же ста в Саyсканскои луке, от града 3 поприща, и стоя до пролетия, и многую гибелную поруху казаком нанесе гибелно.

77 Того же 92 маия въ 9 день моляся Ермакъ и казаки Богу и святителя Николу чюдотворца на помощь призва, изыдоша из града таино. И дошедше ко станом Карачиным, и нападоша на нихъ нощию, онем же живушимъ без всякаго опасения, и 2 сына Карачиныхъ yбиша, овии жь врознь разбегошася, и Карача с треми человеки за Езеро убежалъ.

78 Обьстоящим же град весть доидоша. Они жь скоро в Саусканъ прибегоша и yчиниша с казаками бои с утра до полудне, и много попроша, казацы жь крыющеся в кустехъ, а казаковъ одолеть не могоша. Видев же Карача погибель своихъ, что казаковъ одолеть не мошно, и побегоша безвозвратно. Казаки же с Божиею помощию возвратишася во град, радостно славя Бога.

79 Нощию же тоя явися Ермаку молящуся и 5 человеком в нощи святыи Николае Можаискии, повелевая в чистоте жити и прилежныи постъ имети, i всякbие с братолюбиемъ добродетели проходити, и прорече: "Будетъ на Краснои горе домъ в жилище Богу и мне впредь; вы же аще не послушаете мене, престану помогати вам, i вскоре скончаетеся за грехи свои, не внемлюще в добродетели, в злобы впадаете". И сие видение Ермакъ всемъ возвестивъ.

80 По попущению Божию в лето 7092 августа въ 1 день весницы из Степи приидоша, яко Кучюмъ бухарцов не пропуститъ в Сибирь. Ермакъ же вскоре воставъ съ 50 человеки и поиде вверхъ по Иртышу на стречю бухарцомъ в стругахъ, i в Агитскои луке чрез волокъ перекопь yчинилъ, и до yсть Вагая реки дошед, а бухарцовъ не обрет, и вверхъ по Вагаю до Адбашу доiде, и оттоле возвратишась до перекопи. И на yсть Вагаю и перекопи розставиша станъ и обначеваше, а стража не поставиша, и без опасения крепце спяху. Кучюм же ихъ злобне таино назираше, всюду татаръ розсылаще.

81 Бе бо y Кучюма татаринъ в смертнои казни, и сего посла проповедати Ермака и броду чрез перекопь. Татарин же перебред и виде казаковъ всех спяшихъ, возвестивъ Кучюму, и неверно бе, и паки посла, веле унести что. И пришед второе, взятъ 3 пишали и 3 лядунки и принесе. Бе же но[щ]и тоя дождь yмножен, яко судбами Божиими постиже рокъ, и прииде на воиновъ смерть.

82 92 году августа въ 6 день в полунощи нападе на Ермака с дружиною Кучюмъ со множествомъ вои, яко спя без опасения; часъ прииде смертныи, и побиша их, точию единъ казакъ yтече во градъ и возвестивъ бывшимъ.

83 Ермакъ же, видя своихъ yбиение и помощи ниоткудъ животу своему, бежа в струг свои и не може скочити: бе одеянъ двема царскими пансыри. Струг же отплы от брега, и не дошедъ, yтопе месяца августа въ 6 день. Егда же приемше протчие казаки во граде весть, горко плакашеся об немъ, бе бо велми мужьственъ и разуменъ, и человеченъ, и зрачен, i всякои мудрости доволен, плосколиц, чернъ брадою i власы, прикудрявъ, возрастъ среднеи, и плоскъ, плечистъ.

84 Видевше оставшие казаки, яко наставника своего и з дружиною yбиенных, плакаше в разлучении, осташася всехъ 150 человекъ, и противъ бусурманскихъ силъ стоятъ некемъ, а живяше, помрутъ гладом, седоша в струги своя августа въ 15 день и погребоша внизъ по Обе i с воеводою и по Иртышу и по Собе, и чрез Камень приидоша в Русь на свои жилища; град же оставиша пустъ.

85 И ведевъ се Кучумовъ сынъ Алеи, кочюя Абугиновыхъ городки, оставль же казаки град пустъ, пришед, вселися во граде Кашлыке с вои своими. Услышавше про се Сеидякъ князь Бекбулатовъ сынъ, яко Ермакъ yбиенъ на перекопе с воеи и протчии бежаша в Русь, а сынъ Кучюмовъ Алеи град заселъ, собрався з домашными вои, и пришед во град, i победив Алея i воинство его, и кровь отца своего Бекбулата отмстилъ, и приемъ отчину отцову, и пребываше во граде.

86 Ермаку от yтопления августа въ 13 день всплывшу, и принесе его иртышною водою под Епаньчинские юрты к брегу. Татарину жь Якышу, Бегишеву внуку, ловящу рыбу и наживляющу переметъ, и видевъ, у брега шатаюшесь, человеческие ноги, и накинувъ петлею переметною веревку за ноги, извлече на брег, и виде одеяна пансыри, и разумевъ - не просту быти, а знаюше, яко казацы yтопоша мнози, и тече на гору въ юрты, возвестивъ жителемъ и созва всехъ вскоре, да видятъ бывшее.

87 Уразуме вси по пансыремъ, яко Ермакъ, и знающе, что государь прислалъ ему 2 пансыря, и каковы видеша. Егда жь начаша снимать Каидаулъ мурза с него, тогда поиде кровь из рота и из носа, что из жива человека. Зря жь Каидаулъ, понеже стар, течение крови живои не замерло, и разумев, что человек Божии, и положиша его нага на лабазъ, и послаша пословъ во окрестные городки, да снидутся видети нетленнаго Ермака, точащаго кровь живу, и отдаде, ругаяся, на отмщение своеи крови. И о семъ диво, да разумеютъ християнскаго Бога и пребываюшаго во веки [и] прославляюшаго Бога.

88 Егда же начаша сходити по завету всех, аще кто приидет, да вонзитъ стрелу в мертвое ермаково тело. Егда же yнзоша, кровь свежа течаще. Птицы же облеташе, не смея прикоснутися ему. И лежаше на лабазе 6 недель ноября по 1 день, донележе от конецъ приидоша Кучюм с мурзами и кондинские, и обдаринские князи и yнзоша стрелы своя, и кровь его течаше, яко из живаго, и многим являся в видении бусурманомъ и самому Сеидяку царю, да погребутъ. Овии жь от него решишася yма и именемъ его и до днесь божатся и кленутся. И тако чюденъ и страшен, егда глаголати имъ i в повестех, между собою, без слезъ не пробудутъ.

89 И нарекоша его богомъ и погребоша по своему закону на Баишевскомъ кладбише под кудрявую сосну. И пансыри его разделиша надвое: единъ отдаша в приклад Белогорскому шаитану, и тои князь Алачь взялъ, тои бо во всех городахъ славенъ; 2-и отдаше [К]аидаулу мурзе <закаидаме его>. Кафтанъ же взятъ Сеидякъ царь, поясъ же и с саблею даша Караче. И собраша абызомъ на поминки 30 быков, 10 баранов и учиниша жрение, по своему извычаю, поминающе реша: "Аще ли жива тя, учинили бы себе царя, i се видим тя мертва, безпаметна рускаго князя.

90 Бе бо от Ермакова тела и от платья чюдотворение: болезненным исцеление, родителницем и младенцемъ на отгнание недугомъ, на воине i в промыслех yдача. Се же виде абызы и мурзы, что законъ их скверненъ и престаетъ чюдотворение, запретиша всемъ от мала и до велика не поминать имя Ермаково, да задлитца честь и слава, и могила его неявлена будетъ. Бе же видитца бусурманомъ и доднесь во вселенские суботы огненнои столпъ до небеси, а по простымъ - свеща велия горяща над главою его. Се же Богъ своихъ проявляетъ.

91 В лето 129 году великии государь Михаилъ Феодоровичь с патриархомъ по совету, воспомянулъ Еръмака, каковъ бе и где, и како живе и скончася, и yказал по грамоте первому архиепископу Киприяну Cибирскому розпрашивати. Во 2-е лето священства его испытоваше руских i татар, кто что знаетъ, паче жь ермаковых казаковъ. Бусурман[ы] по курану своему потаиша, казаки на писме принесоша. Архиепископъ же повеле ихъ имены в сенодикъ вписати и историею прославляти.

92 В лето 7158-е приидоша в Тоболескъ послы от калматского Аблая таиши и просивъ государевых вышеписанных пансыреи в жалованье, и Каидаула мурзу именовах и кондинскаго князя, что y них пансыри те. И по такому посольству в лето 7159 году yказал великии государь Алеkсеи Михаилович y Алачевых князеи и y Каидауловых детеи взят[ь] пансыри и послат[ь] к Обрею. I в то лето бояринъ князь Iванъ Ондреевичь Хилковъ с великим пристрастием пансыри y Каидауловых детеи взят, а низоваго y Алачевыхъ не верятъ и доднесь не слышится; и послали ис Тоболска июля въ 18 день с тобольскимъ сотником стрелецкимъ Ульяномъ Мосеевымъ Ремезовымъ с товарыщи.

93 Егда жь Ульяну доехавшу до Урги, и по чину Аблаеву yчинена с честию стреча и кормъ. Егда ж дары понесоша по наказу, Аблаи же спросивъ у Ульяна: "О честь ли пансырь Ермаковъ, ему жь в дарах не ряд поднесену быти?". Ульян же поведа послан[ь]. Аблаи же по росписи чинъ весь оставилъ: "Подаите ми пансыр[ь]". И подаша. Он же приятъ вселюбезно, облобыза и на главу свою поднялъ, хваляще царское величество и любовъ, како бъ ему утеху надежну подалъ. Пансырь жъ битъ в 5 колецъ мудростно, долиною в 2 аршина, в плечах с четью аршинъ, на грудех и меж крылецъ - печати царские, златые орлы, по подолу и рукавам опушка медная на 3 верьшка.

94 И паки Аблаи вопрошаше: «Знаеш ли, Ульянъ, где ваш Ермакъ лежитъ?». Улиян же снискателен бе и хитръ о делех, к вопросу отвеща: «Не вемы до дне сего i како погребенъ, и скончася». И нача Аблаи повести деяти о немъ по своеи истории: какъ приехалъ в Сибирь, и от Кучюма на Перекопе побежа, и утопе, и обретенъ, и стрелянъ, i кровь течаше, и пансыри разделиша и развезоша, и как от пансыреи и от платья чюдесъ было, и какъ татара смертнои заветъ положиша, что про него русакамъ не вещати. Аблаю [же] приемшу пансырь, и Улияну стояше, глаголаше о Ермаке. Улиян же испросив y Аблая сказку за его знамены и печатью; он же обещася о Ермаке подробну возвестити.

95 Прият же и протчие подарки, седя, и сконча посольство. Радошенъ бе и со своими, что любезно великии государь послуша его, послалъ лета 7159 году сентября въ 4 день, поведа о Ермаке все подробну: како живе по своему писму, и како скончася, "соглазно наши[м] историямъ", точию какъ обретенъ и чюдотворяше, яко жь выше написано 81 статье. "Аз, де, много летъ доступалъ. Егда же я былъ малъ и утробою боленъ, и даша мне з земли, с могилы его, пить, здравъ явихся доныне. Егда же земли с могилы взятои, еду с нею на воину, побиваю; егда жь нетъ земли, тощь возврашаюсь; и того ради просивъ пансыреи y государя, да поиду на Казачью орду. Ермак жь вашъ лежитъ на Баишевском кладбище под сосною, и родителница ваша дни столбы огненнеi над нимъ i в ыные свеча кажется татаромъ, руским же не кажетца". В томъ и печать свою приложилъ.

96 Во второе лето по смерти посланы воеводы с Москвы Iванъ Мансуровъ с таварищи, с ним сто человекъ ратныхъ. Егда плыша по Иртышу i видеша по Иртышу по брегу, яко песка, поганскаго воиска, ждуше на побиение, по ведомости, яко в малости посланнаго воиска; и стужившеся и проплыша за страх и до Оби реки. Видев же смерзение лда, поставиша град над Объю противъ yстья реки и седоша зимовати.

97 Собрашася с Ыртыша и с Оби множество остяковъ и обступиша городок, и бишась день, во нь же погании в вечер отступиша. Во yтрии жь принесоша с собою болшего белогорскаго болвана и поставиша под древо березу, и молясь, и жряху, да возмутъ град. I во время жрения ихъ стрелиша из города в цель ис пушки и кумира их з древом на многие части раздробиша. Погании же зело yстрашишася, не знаше, мня же, что из лука такои человекъ розбилъ, i вси разыдеся по своимъ. И по семъ ясакъ принесоша, i в весне чрез Камень проидоша.

98 Лета 7093 посланы воеводы с Москвы Василеи Борисовичь Сукинъ да Иванъ Мяснои, да писменои голова Данило Чюлковъ с тремясты человекъ. Поставиша град Тюмень июля въ 29 день, еже Чинги слылъ, и церковь воздвигоша Всемилостиваго Спаса, первую в Сибире, и ясак со многихъ татаръ собраша по Туре и по Тоболу, и Исете, и Пышме.

99 Лета 7095 при царе Федоре Iвановиче указ воеводе Данилу Чюлкову: прислано 500 человекъ поставити град Тоболескъ. И по промыслу Божию доплывъ воевода Данило Чюлковъ и против yстья Тоболу поставил град именем Тоболескъ на горе, первыи столнои во всех городех, и церковь первую воздвиже во имя святые Троицы и другую, Всемилостиваго Спаса на Звозе.

100 Князь Сеидякъ владелецъ бе, и Салтанъ царевичь Казачьи орды, и думнои Кучюмовъ пущаше за птицами ястребовъ. I воевода послаше пословъ къ Сеидяку, чтоб жити имъ в мире и приехалъ бы к нему во град любезно, да советуютъ и живутъ по-братски, заедино.

101 Егда жь доидоша послы къ Сеидяку, он же советова с Салтаном и Карачею; и по совету взя с собою 100 человекъ, и приидоша к воеводамъ во град. И седоша за столом, и бояшеся, глаголя, оману в слове. Сеидяк же задумалъся, ни пъетъ, ни естъ. I воевода глаголя Сеидяку: "Что на нас мыслиши зло?". I взят чашу, поднесе ему и рече всемъ тремъ: "Аще не мыслите на насъ зла, выпеите чашу сию во здравие". Егда жь Сеидяк приимъ, нача пити, и поперхнуло в гортани его; посем и Салтану, таж и Караче. Обличи бо их зломыслие Богъ.

102 Воевода жь i вои видятъ, что мыслятъ зло, и с тихостию махнувъ рукою казаком, и нача бить поганыхъ. Видев же Сеидякъ yбииство своих , кинулся в окно, за ним Салтан, таж и Карача, и поиманы быша и связаны быша. А стояшеи вне града слыша, яко побежденъ Сеидякъ i вси с ним, и от великаго страха побегоша i во град свои Сибирь не внидоша, но мимо. Протчиi жь слыша во граде и на бежа[н]и[е] устремишася на Вагаи до Кучюма.

103 Лета 7097 сентября въ 10 день послал воевода Данило Чюлковъ Сеидяка, Салтана и Карачю ко государю к Москве. Егда же привезоша казаки их к Москве, и повеле их государь крестити и yказалъ имъ кормъ и вотчины на проживъ. Есть же род тот на Москве и доднесь.

104 Кучюм жь в побегахъ место жительству своему, скитаясь, нигде не обрете, и всегда покушаяся на Тоболескъ и за страхом не смеяще. Единою же собра вся вои своя, 98 году июля въ 23 день, итти хотяще под Тоболескъ, и подошед под полки агарен своих таино, и побил своихъ, и побеже в Cтепъ скоро, и паки покушаяся на град. И нападе на него страх и трепет, и yжас , и не поиде на град, и побивъ агаренские веси Каурдацкую и Салинску.

105 В лето 7099, слыша жалобу тобольскои воевода князь Володимеръ Васильевичь Масальскои-Колцовъ, собрався с ратными и с тарскими и с татары июля въ 8 день и гна вслед Кучюма, и изшедша его на Cтепи близ Ишима реки на озере Чиликуле, и нападоша нань августа въ 1 день, и побиша многихъ и взяша полону: сына его i две жены, и возвратишась з Богом здрави, з богатствомъ и съ конми и со многимъ пленомъ, славя святую Троицу.

106 Кучюм же от yбиения с протчими не со многими татары и з женами и з детми своими, от нечаяния рати рускои yтече на калмытскоi рубежь на вершины рекъ Ишима и Нор-Ишима, Оши и Камышлова, между озер в крепкие места, и ту живяше скрыто и пакостяше рускимъ и ясачным зелне поблизу Тарского города; и множицею покушашеся на Тоболскои на отмщение, и бояшеся страхомъ велиимъ зело, еже бо изообилне страху перваго в нем бысть от рускаго полку, яко его самоволне друзи оставляютъ i врази бывают. Ту живя Кучюм со своими до лета 105, скитаяся. Проповеда тарскои воевода ясашными Кучюмовы станы и кочевья, писалъ к Москве ко государю о походе на него.

107 И в лето 7106 году маия въ 9 день по yказнои грамоте великаго государя Бориса Федоровича тарскоi воевода князь Iванъ Масалскои ополчениемъ ходил на кучюмлянъ. Изошли его во станех, и множество кучюмлянъ побиша i в[з]яша кучюмовы 3 сына, 2 дочери, 6 женъ и многоi полон взяли, и з досталным имением и со скотом возвратишася здрави. И немнози ранены быша и не yбиенъ ни единъ человекъ от 700 конных и 300 татаръ. На Тару приiдоша августа въ 23 день, славяще святую Троицу.

108 Ис Тары, ис Тобольска полон домовых кучюмовых детеи - трех сыновеи, 2 дочери и 6 женъ - послаша к Москве со служилыми людми воевода Ефим Варфоломеевич Бутурлин. Егда же привезоша к Москве тот полон того жь 106-го году к царю Борису Федоровичю, государь же приятъ и прославивъ святую Троицу и пречистую Богородицу и московских чюдотворъцевъ, яко таковая покоривъ, сибирцов же велми похваливъ и комуеждо за службу ихъ золотыми i выходомъ и кормомъ пожаловалъ и протчимъ в Сибирь послалъ золотыми же послугу.

109 Кучюм же житию своему скитаяся и места не обрете, яко обнаженъ всего дома своего, имения и скота и жителеи лишенъ от живущих сибирянъ, и не со многими людми yбежа в Канскую землю к вершинам Иртышу реки на озеро Заисанъ-Норъ. И похитил y калъмыковъ конеи многое число, и побежа на ино место со своими. Калмыки же гнаша воследъ ево и достигоша на Нор-Ишиме у озера Кургальчина, и ту многихъ кучюмлянъ побиша, и конеи, свои стада, отъяша, и досталное имение его пограбиша. Кучюм же yбежа от них с малыми людми в Нагаискую землю жити и кормитца нищетою.

110 Егда же Кучюмъ со своими к нагаямъ приходомъ явился, тогда нагаи нимало потерпеша, собрався с роды своими, убиша Кучюма и протчее имение отъяша, а людеи его похолопиша, глаголаше ему: "Ведомои ты и славнои воръ, Муртазелеевъ сынъ, и отецъ твои намъ многa зла соделалъ, и ты, хотя и нищь, то же и намъ yчинишъ, что и протчие твои люди, от тебя же yбиты напрасно и озлоблены".

111 Протчие бусурманы кучюмляна, живущеи по Cтепи, егда жь виде, яко Кучюмъ зле yбиенъ, приiдоша ко граду Тобольску и приложищася ясак платити, яко же и до сего дни: овиi же крестишася во християнство и поверстаны в службу в новокрещенои списокъ, овиi же мурзы и мурзичи, 300 ч(еловек), поверстаны в службу и оклад имъ yчиненъ по 15 ру(блеи) и по 7-ми. И поставиша рускаго голову, чиновника. И тако служатъ и доселе. И по крещени[и] многихъ бусурманъ, по сем Сибирь распространися, и поставиша грады и м(о)н(а)ст(ы)ри со всякимъ превольствомъ.

112 В лето 7129 февраля 16 число советомъ Освященнаго собора, святеишимъ патриархомъ Филаретомъ и государемъ царемъ Михаиломъ Федоровичемъ всеа Русии yказано правилно по грамоте первому [Киприану] архиепископу сибирскому, Ермаку Тимофееву сыну Повольскому, идеже киiждо yбиени быша, кликати вечную память. В лето 88 году октября 23 день 107 человекомъ, под Чюваши от Кучюма yбиени, вечная память болшая. Во второе лето, 89, ноября въ 5 день 20 человеком, на ловление рыбъ на Абалацкомъ озере без опасения спящимъ, yбиеннымъ, вечная память меншая. В лето 89 июля-июня месяцех воюющимъ вниз Иртыша по Обе, по Тавде, взяша Назымские и Кодские, и Лабутинские городки, вечная память средняя. В третие лето по взятии, 90 году, апреля 17 день оманом Карачи льстиваго побиеным: атаману Ивану Колцову съ 40 человеки вечная память болшая. В четвертое лето, 91, августа въ 6 день Ермаку Тимофееву съ 300 человеки вечная память, возгласъ болшеи. И оттоле yставися и до нынешнаго лета помяновение вселенское на Москве и зде в Тоболску Ермаку и подобнымъ ему, ныне верно служаще, вечная память, yбиваемым за православие, возгласъ болшеи.

113 O ПРОРЕЧЕНИI ДРЕВЛЕ. О семъ Кучюме збыстся пророчество Исаино и християнскимъ воином Ермакомъ со единодушною дружиною в Сибири исполнися, глаголаше им же образом, рекох: "Тако будетъ, и еже совеща, тако yставися. Не веселитеся, вси иноплеменные, сокруши бо ся яремъ веселящаго васъ: от семени бо змиiна изыдутъ внучата аспидом , i внучата ихъ изыдутъ змия летящая. И yпасутся нищиi Господемъ, и yбозиi человецы в мире почиютъ, потребитъ Господь гладом семя твое, аспиде, и останокъ твои. Возрыдают врата градовъ i возмутъ гради тверди иноплеменских всех, яко дымъ от севера грядетъ, и несть пребывати в числех его". И се завещание скончается на турках в совершенство.

114 МОЛЕБНАЯ СИБИРЯНЪ. Егда же возвратишася от плена в Тоболескъ 106-го августа въ 23 де(нь), от радости бл(а)госоветно общеначалные и ц(е)рковницы единогласно гл(агол)юще: «Поем, Г(о)с(по)д(е)ви, славно бо прославися от(е)цъ наших, Б(о)же в Троицы благословенъ еси. Ты, Г(о)с(по)ди, сокрушил главы змиемъ в воде, яко же и кучюмляном злым». I всенародне св(я)теи Троице и Б(о)г(о)матере i всем св(я)тымъ молебно от с(е)рдца бл(а)год(а)р(е)ние воздаша со звоном , и симъ бусурманом наипаче yжасиша, правоверных же с(е)рдца возвеселишася, i все уповающе вседушно на Б(о)га и на пр(е)ч(и)стую его Б(о)гом(а)т(е)рь, заступницу всего мира, надежду возложиша, гл(агол)юще вси: «Тишину и миръ подати рабомъ своимъ и м(и)л(о)сть прияти, и сущая посреде насъ распри и мятежи yмирити, расточити належащиi на ны страх и трепетъ». Да ко многимъ бл(а)г(о)деянием и сибирское приложим взятие, проповедующе "вление, заступление i великую м(и)л(о)сть и чюдеса от древле, 88 году ноября в 28 де(н)ь, всегда и доднесь.

115 БЛАГОСЛОВЕНИЕ ЖИЗНИ С НЕБЕСИ СИБИРЯНОМЪ. Имать Сибири деиствия дело. И благослови Богъ Ноя и сыновъ его, и рече имъ: "Раститеся и yмножитеся, и исполните землю, и обладаите ею, и страх и трепетъ вашъ да будетъ на всех зверех земных и на всех скотехъ земных , и на всех птицах небесныхъ, и на всех движущихся по земли, и на всех рыбах морских. И всякъ гадъ под руки ваша дах. Яже сотворих в жизнь вся дни на земли, сеяние и жатву, зиму и знои, лето и есень, день и нощь не престанутъ".

116 ЯВЛЕНИЕ ВОЗСИЯ СИБИРЬ И ПРОСЛАВИСЯ. Древле Сибирь идоложертвиемъ омраченна бе, ныне же сибирская земля и страна, паче же Богоспасаемыи началнеишиi град Тоболескъ, наполнися Божественныя святыя славы явленииi в лето 96 году самого Вседержителева образа в славу имени своего. Таже во 144 году июля въ 20 день пречистые Богородицы, заступницы всего мира, таже Иоанна Предтечи на Шамъталыке, Михаила архангела Ермаку з дружиною, святителя Николы чюдотворца во 110-м году и в приходе Ермака, великомученикъ Димитриi въ 89-мъ году ноября въ 23 день. И таковымъ озарися светомъ неизреченнаго веселия сибиряном во исцеление и просветися просвещением всесвятаго и животворяшаго Духа во образе орли; яко орелъ покры гнездо свое, Сибирь, со птенцы своими и на вся [в]еси i град даде перо славы своея, благодать возсия везде сыи i вся исполняя и прославися во всех сибирских кон цехъ. Имать же в мало явлениi некои ради таиности и мощи yгодивших Богу святыхъ молебник и о сибирстем снабдениi, еще же священством i воинством, христолюбиемъ и братолюбиемъ пребываетъ sлата светлеиша и света полнеише, источающе благодать духовную, концем бо наставникъ Божественная являя, собирая пресветло православных лики союзомъ духовнымъ.

117 ДРЕВЛЕ ХРИСТИЯНЕ, СТРАШНИ ЯЗЫКОМ, И ЕРМАКЪ. В прежная лета везде и повсюду, аможе идутъ правоверныи християне в пути своя и на воину, страшни бусурманомъ и протчимъ незнающим Б(о)га, понежь св(я)тая н[a]ша християнская вера, возлюбленная бл(а)г(о)вернымъ ц(а)ремъ i великим кн(я)зем Владимеромъ всеа росиискимъ, егда твердыни н(а)шеи Сп(а)сителя св(я)тое Ев(ан)г(е)лие во огни не згоре, и таковая нам, християном, оттоле даде Б(о)гъ вышниi власть, силу, храбрость и спех над всеми, наступати на змию и на скорпию, и на всю силу вражию, и горы преставляти. И сицеваго ради повеления Г(о)с(по)дня единъ християнинъ гонитъ тысящу бусурман, а два двигнета тмы. И се быста деле благообразно сибиряном примеръ.

118 О СКВЕРНЫХ БЕГУНАХ РОKСОЛЯНЕХ. Сквернии роксоляне бегуны возгордешася на Бога, прияша мерзость латынскую от Cатаны, а не Божию помощь, yповаша на луки оружия своего, падаше аки снопы во время жатвы с немысленною мудростию, а не духовную, и аки неплодная смоковь отметаше пупы своя от ветра велика, движима зелно, и бежаша храбро с пыхою своенравне в зиму. И попущением за грехи мерзостеи реченных, от вышняго Бога прияша казнь: единъ агаренинъ гоняще 1000, а два двигнета тмы. И се во историях их яве написано: аще праведникъ едва спасется, нечестивыи же и грешныи где явится?

119 БЫТИЯ ВОИНОМ ВОЗДАЯНИЕ, С КОНЯ ДА В РАИ. О предивное чюдо! Дело великих Божиихъ глубоких чюдесъ! Древле на поли сшедшеся, хотящи языцы бранемъ, многочисленные полки, благочестивых же християнъ, Христовымъ словом надежне дерзающих, малое стадо во обстояниi, аки овцы посреде волковъ. Егда же сразившеся в велиеи сечи со обоих странъ, обои видевше в противенстве небесныи раи отверзенъ, и бездна открыта. Егда жь час yмерщвенну от бусурманъ Христову рабу, приемлюще душу его святии ангели с коня да в раи. Егда бусурманъ исчезаше, приемлюще демоны с коня да во адъ к своему Cатане. За се бусурманы престаша от сечи, християна же видя свое знамя, паче дерзаша за веру християнскую и за святые Божие церкви, за самодержца и за сродство свое агаренъ посекая и yмершвляя, и низлагая.

120 ПРИМЕРЪ О ПОКОРЕНИI ЯЗЫКЪ ХРИСТИЯНОМЪ. От плода правды сибиряномъ древо жизни растетъ. Уроженцы, творящеи доброе, ищут Благодать благу. Пришелцы, ищуще зла, не яко злая постигнетъ ихъ, аще бы стрегли себе от приiдущаго зла, ето, яко Адаму в раи вся тварь покарялася тако, тако яве i всякому християнину приятиi Богу всинепорочниi путемъ. Корение благочестивыхъ твердостне и не отимутся от нихъ; сеяi правду, приiмутъ приiмутъ мзду верну. Сынъ праведенъ раждается в животъ, желание праведныхъ всеблаго, неyгодно праведну ничто жь неправедно и лутче обрести благодать от Господа Бога служити верно. Творяи же веру, приятенъ Ему есть.

121 [О МИРНОМ ПОСТАВЛЕНИИ]. О мирности упражняяся в пример словес в народ владении делнаго розговора, понеж благоухишреннъну мужу подобаетъ ведати различныя обыкновения и разные сонмовъ yставы и законы, дабы моглъ лутши искуство прияти грады, и тверды, и похвалныи yстав о чинех yстановити, крестъ в мире, верность i ангеломъ радость. Философие довлеет правду во всех делахъ хранити, от сего велия любовь межь всеми роды добре живетъ. И новыхъ вещеи не вносити, а пришлецовъ за рубежь высылати, обаче попечение имети должны есмы, да нашему сибирству во веки пребывати, дабы отчизна наша, когда тогда ныне требуетъ совета и мудрости и подлиннымъ советомъ здравым, а не спыльчивым что исцелити добрыми обрасцы, которыми мочно междуyсобные и градские yхищрения и злобы утищити, ниже сокрушатися. От повестеi не искуства смотрети подобаетъ. Ведомо мирное поставление крепце в мире чисте, ини же не согласни, ине стоятъ крестопреступне, леть лесть в сердци, делаюшем злая; хранящеи мира возвеселятца. Конь познавается въ день брани, от Господа же помощь.

122 [О НЕСЧАСТИИ ВОИНСКОМЪ.] Истинная и пригодная мудрость: место дати иногда времени, а нужде всегда пособляти, паче в писание разумъ прилагати, зане yхищренныi мужь не имать противитися нещастию, но парусы свои отпустивше, стояти до времени потребна, дабы возмоглъ после выправить якори и по тои воде надежно плавати, которая прежде необычно волновалася. Хотя нагло, невинне потонетъ, ибо в разуме противитися ветромъ противным и зелнымъ бурямъ и небу ничего иного не бываетъ, токмо самовольне c заранее в тихость стати и подлинному опасению вдати. Да посемъ искусни доволне будемъ и iзберемъ мудре сущимъ посредняя, и когда ни есть сызнова в тиски свое yчение воинъское справлено буди, да от несоветовъ наших посторонные не смеялися, паче жь неприятели да не радовалися. И несуменно тщателно, разумно, конечно в совете i в любви пребывати.

123 ПОЛОЖЕНИЕ СВЯТЫХ ОТЕЦЪ О ВЕРНЫХ СЛУГАХЪ. Вo время видевще святии отцы греческую честь в тесноту достигше и пасти хотяще, советующе самодержцемъ о верном слуге, глаголюще: "Лутче единъ праведенъ, нежели 1000 прошаковъ, и лутче мудре yкрепити единем, неже многимъ неразумством, тои бо не лютым оружием посполитым плоти низлагая, но словом от Бога враги вскоре низлагаются и грады и многи тысящи своих спасенны содевают". Яко мужь мудръ, паче крепкаго мудрость имея и лутше тяжателя велика, с разумом сила, мужество глаголется; крепость душевная мудрость есть, побеждаяи видимыя враги, всячески победит и невидимы. Аще свои дом добре строит, то и все добре yстроитъ. Прилепивыися с Господемъ единъ духъ имать. Мудрость yкрепляет мудраго паче силных и лутче храбрых, храбръствующе без ума, мудраго дума паче многихъ рекъ, и тою просветитца лице его. Сего ради самодержцемъ мудръствовати подобаетъ или мудрымъ последовати, похъваляюще святии отцы, на них же воистинну, яко на престоле, Богъ почивает. Мудрость надо всеми добродетелми царствуетъ и паче силных во граде обладаетъ, i в сем царствуетъ.

124 О ХРАБРОСТИ ВОИНСКОИ. Еще на подвиги привед, оружия предлежитъ златая требе есть, взяти сия в руку и деиствовати ими. Ты хощеши неславне спастися и ничто же благо соделати, рцы ми, аще брань стояла бы и царь был бы ту и овех yбо видев, еже в самыя в полки супостат впадших и посекающих и ратная соделовающихъ тмами, друзих же на особь с собою борющихся. Инех на конехъ yрышуших и похваляемыхъ от царя, чюдимых соплескуемых, венчаемых, других паки любезно вещь мнящим, аще ничто пострадавших зло и последниi чинъ храняшихъ и въ безмолвии седяшихъ. Таже по скончаниi брани видимъ овых yбо призываюших и почитающих великими дарми и проповедуемых, онех же ниже имени явленну бывшу. Зри, от коих чина служебникъ хощеши быти воздаяния? Аще бы и каменносердеченъ и нечювственъ i бездушевныхъ гнуснеише, паче жь ленивъ не бы вожделелъ тмами благихъ бо дарованну быти при очию похвално всенародне воздаяния благая и похвалу в роды, яко не обладают елени лвомъ, но лвы еленем.

125 НЕ ВЛАЯТИСЯ СЕМО И АВАМО, НО ЦАРСКИМЪ ПУТЕМ ИДЕМЪ. "Суета суетствиi, всяческая суета, - глагола мудрецъ, видех бываемая под солнцем , - и се суета". На рати железо дражаише злата, а при животе [нашемъ] паче богатства, и сего ради лепо не yклонятися ни на десну, ни на шую, но царскимъ путемъ да тецемъ жително, понеже в житиi [наше] мъ ничто же стоятелно и ничто же yтверженно, но все предлагателно: от yтра до вечера день пременяетъ, горняя бо не суть долу, а долняя горе. И сего довлеетъ ни во благопослушных веселитися, ни в неyдобных испадати, паче быть во обоих кротку, ко единому [сол]нцу тщатися. И нерастленное житие присвояетъ к Богу. Аще великъ хощеши быти пред Богомъ и пред человеки, посему смирися, ино во всем прославишися. Небесные радi красоты, мирские хранися слепоты, понеже с премудростию зиждется храм , с разумом исправляется. [Де]иствиемъ исполняются сокровища, от достигшаго богатсва всекрасная слава. А неразумнымъ юность и доброту телесную [изм]еняетъ старость, а печаль - славу, а богатъство разоряетъ смерть и тля, i всякое веселие века сего с плачемъ сконьчае[тся]. Правда же пребываетъ во веки. Тать ненавидитъ с(о)лнца, а гордыи смиреннаго. М(у)дрыи мужь смысленным друг , а несъ(мыс)леннымъ врагъ. Идеже бо свары и рвения, оттоле yдаляется Б(о)гъ. Брате, буди слепымъ око, хромым нога, алчущим [пищ]а, нагимъ одежда, болнымъ посетитель, от бедъ свободитель, от всех чести не ищи. И о сем дозде кончаемъ.

126 КОНЕЧНАЯ. Се дозде доплывше, ветрила словесъ спустивше, въ твердемъ пристанище историi охотне почиемъ. Никто жь себе тако милуетъ, яко жь всех нас Богъ. Ты же, читателю, зря вышеписанное, вспоминаи Бога паче дыхания, чти Его делом, а хвали Его словомъ и помыслы боися Его. Душу имеи аки воеводу, тело аки воина, дабы воинъ воеводе во всемъ благопокоренъ, а не воевода воину, яко ества здравая из глинянаго блюда есть вкусна. Аз же в Сибирьстеи бытиi о единодушныхъ казацехъ вкратце глагоалъ, налично всположихъ в Тобольске граде всенародному зрению нескрытно, аще и языка светлоречиваго не стяжахъ, еже железнымъ ключемъ отверзохъ, а златыи впредь yготовахъ ко yтешнеи всенароднои ползе. Имя же мое знакомъ симъ зовомъ с природными, прослы тиi в Сибирьсьтеи стране в началномъ граде.