Выделение индоиранцев из числа других индоевропейских народов и разделение самих индоиранцев произошло в XIV в. до н.э., когда царь Митанни Кутиваза скрепил договор с хеттским царем Супиллулиумой I клятвой индоиранскими богами Индрой, Варуной и Насатья, когда митаннийские цари стали носить индоиранские имена, а в документах из Нузи и Алалаха появились индоиранские имена, и коневодческая терминология – в трактатах митаннийца Киккули и хеттском трактате о тренинге лошадей для колесничной запряжки.
Увлекательно следовать за гипотезами языковедов и историков, более узко локализующих прародину индоиранцев, — «к востоку от Волги» и даже в степях и лесостепях, примыкающих к северным границам Средней Азии. Именно эта территория во II тысячелетии до н.э. была населена андроновцами.
Культурно-историческая и этническая близость племен, живших в степях от Дуная до Иртыша, которая особенно ярко проявилась к началу развитой бронзы, зафиксирована в памятниках культуры многоваликовой керамики, потаповско-синташтинских, синташтинских и петровских комплексах. Однако синташтинско-петровское население представляется наиболее центростремительной силой в Евразийских степях в первой половине II тысячелетия до н.э.
Население Урало-Иртышского междуречья напрямую восприняло величайшее открытие человечества — одомашнивание лошади [25]. Навыки коневодства подготовили степняков к ведению всего комплекса хозяйства производящего типа (земледелие, разведение крупного и мелкого рогатого скота), давно сложившегося в странах Востока. Однако самой важной составной частью культурно-хозяйственного быта андроновцев было освоение ими мощной местной рудной базы. Расцвет культуры и появление урбанизированных поселений петровско-синташтинского типа стали возможны в результате вовлечения Урало-Казахстанского региона в гигантский круг культур от Эгеи до Сары-Арка (Центральный Казахстан) и Малой Азии. Взаимообусловленность диктовалась металлургическими связями [31].
Как известно, первые очаги цивилизации располагались на очень ограниченной территории, по сравнению с огромными земными просторами, освоенными человеком к тому времени.
Насколько велико было их влияние на окружающий мир? Не существовали ли какие-то неведомые науке человеческие сообщества, которые создали в древности оригинальные общественные модели, отличные от известных моделей цивилизованного Востока? Развитие общественных отношений не шло по непрерывно восходящей линии. Здесь нередко имели место и длительные остановки, и движение вспять.
Археологические материалы позволяют увидеть в Синташте и Аркаиме необычайно высокий уровень социально-экономического развития, по сравнению с другими культурами бронзового века, которые тысячелетиями развивались на огромных просторах степной Евразии. Однако как далеко зашел процесс социальной стратификации у аркаимцев?
Конечно, можно взглянуть на него через призму ранней стадии военной демократии (или какого-то ее аналога). Увидеть в укрепленных поселениях Южного Урала городки таежно-сибирского типа эпохи железа, а историю общества рассматривать как волнообразное движение от «спадов» до «подъемов», когда за социальной консолидацией непременно следовало возвращение к древним родовым традициям [31].
Но думаю, что памятники Урало-Казахстанских степей XVIII-XVI вв. до н.э. наталкивают на разработку проблемы социальной структуры аркаимского общества в другом направлении. ..далее 

Последнее обновление страницы: 05 июля 2002 20:45:15