коня. Дорога к Золотым воротам, выходя из дубравы, постепенно  поднималась
мимо городского вала и капустников. Вскоре из-за  дубов  показался  конный
отряд. Впереди ехали три всадника, за ними - другие,  а  позади  двигались
повозки. Кони и колеса поднимали пыль,  и  ветер  относил  их  в  сторону;
наверху он порывисто играл шелковыми женскими одеждами.
Анне хотелось крикнуть Филиппу:
"Посмотри же на меня!"
Но ярл не отрываясь глядел в ту сторону,  откуда  приближались  франки.
Опечаленная Анна тоже перевела туда свой взгляд и  увидела,  что  всадник,
ехавший между двумя епископами, был ее брат Всеволод. Епископы  сидели  на
странного вида ушастых животных, оба в черных монашеских одеждах  и  серых
плащах с куколями, оба бритые, с венчиками седых  волос  вокруг  розоватых
гуменцев.
Перед величественными  воротами  послы  невольно  остановили  мулов,  и
Всеволод не без гордости пояснил:
- Золотые врата... Наподобие константинопольских...
Готье удивленно посмотрел  на  мощное  сооружение,  а  рыцарь  Шони  не
преминул заметить,  что  у  въезда  в  город  стоят,  опираясь  на  копья,
многочисленные русские воины в железных кольчугах и остроконечных  шлемах,
с красными щитами.  Некоторые  из  них  выглядели  совсем  юными,  другие,
наоборот, гордились седыми бородами. Их предводитель  -  судя  по  длинным
белокурым волосам, падавшим на плечи, молодой знатный  скандинав  -  гордо
сидел на белом жеребце. Спокойное и на редкость красивое лицо  его  ничего
не выражало. Это был наемник, который  верно  служит  всякому,  кто  щедро
платит. Но воины взирали на франков любопытствующими глазами. С не меньшим
любопытством разглядывали чужестранцев светлоглазые женщины  в  красных  и
синих сарафанах, с пышными полотняными рукавами, расшитыми в долгие зимние
вечера пестрыми узорами.  Был  праздничный  день.  На  груди  у  киевлянок
позвякивали от каждого движения тяжкие мониста из сребреников. Эти  драхмы
или денарии лежали на прилавке у менялы,  ими  платили  за  мех  или  мед,
награждали за службу, ради них проливалась человеческая  кровь,  а  теперь
они украшали русских красавиц. Со всех сторон  к  воротам  сбегались  стаи
белоголовых, босоногих ребятишек.
Поучительно и любопытно попасть в чужую страну  и  наблюдать  там  иные
нравы. Некоторое время епископы обсуждали  величие  и  прочность  киевских
ворот и одобрительно кивали  головами.  Не  в  каждом  городе  они  видели
подобное. Всеволод смотрел на них с  понимающей  улыбкой.  Потом  всадники
стали один за другим въезжать в ворота.
Молодой большеглазый русский  воин  сказал  другому,  с  широкой  рыжей
бородой:
- Смотри, Братило, доспехи у них не такие, как наши. Закрывают все ноги
кожей и железом.
Старый воин рассудительно ответил:
- Нам такие не подходят. Нам надо быть  легкими,  как  птица.  А  такой
доспех - большая тяжесть для коня.  Если  конь  устанет  в  поле,  как  ты
догонишь печенега?
Но посольство уже направлялось  по  кривой  улице,  кое-где  вымощенной
бревнами. Весело застучали  подковы.  Впереди  показались  два  монастыря,
обнесенные каменной оградой.
Всеволод все  с  той  же  благостной  улыбкой,  перенятой  у  греческих
царедворцев, с которыми ему часто приходилось иметь дело, объяснял:
- Конвентум [монастырь  (лат.)]  святого  Георгия...  Конвентум  святой ..далее 

Последнее обновление страницы: 05 июля 2002 20:45:15