римских тавернах. Впрочем, Роже утешал себя тем,  что  в  каждом  человеке
живут две натуры, божественная и животная, и что рано  или  поздно  первая
превозможет вторую.
По возвращении из Рима Роже возглавил шалонскую епархию, где тотчас  же
занялся искоренением манихейской ереси,  получивший  в  то  время  большое
распространение во Франции, и суровыми мерами пытался с корнем вырвать это
гибельное зло. Но по-прежнему лучше всего удавались епископу всякого  рода
земные предприятия, и, ценя его дипломатические способности, король Генрих
неоднократно посылал Роже с ответственными поручениями в Нормандию и  даже
к германскому императору. Когда же король,  после  смерти  королевы,  стал
вновь помышлять о женитьбе, он не мог найти  лучшего  посредника  в  таком
деле, чем шалонский епископ.
Однако Роже не отличался глубокими познаниями в богословии, а во  время
переговоров в Киеве предстояло затронуть и некоторые церковные вопросы,  в
частности о приобретении мощей святого Климента, поэтому вторым  послом  в
Руссию отправился Готье Савейер, епископ  города  Мо,  человек  совершенно
другого склада, малопригодный для хозяйственных дел, но весьма ученый муж,
прозванный за свою начитанность Всезнайкой. Если не говорить о  склонности
прелата к чревоугодию, к  чаше  золотистого  вина  и  к  некоторым  другим
греховным удовольствиям, вроде чтения латинских поэтов  или,  может  быть,
даже  допросов  под  пыткой  полунагих  ведьм,  обвиняемых  в  сношении  с
дьяволом, когда в человеческой душе вдруг разверзаются черные  бездны,  то
это был вполне достойный клирик, изучивший в молодости не только теологию,
но и семь свободных искусств.
Насколько епископ Роже представлялся худощавым, настолько Готье Савейер
отличался, напротив, дородностью. Его широкое, сиявшее вечной улыбкой лицо
заканчивалось двойным подбородком, а плотоядные губы и довольно  неуклюжий
нос свидетельствовали о любви к жизни. Маленькие,  заплывшие  жиром  глаза
епископа светились умом.
Сопровождавший посольство сеньор Гослен де Шони,  получивший  повеление
защищать епископов от разбойных нападений на глухих франкских дорогах, был
рыцарем до мозга костей. Не  очень  высокий,  но  широкий  в  плечах,  уже
несколько  отяжелевший  и,  как  подлинный  представитель  знатного  рода,
белокурый и светлоглазый, де Шони, несмотря на  сорокалетний  возраст,  со
страстью предавался охоте и не ленился  в  воинских  упражнениях,  поэтому
сохранил  подвижность  и  ловкость.  Его  красноватое,  обветренное
лицо
украшали  длинные  усы,  а  во  взгляде  у  рыцаря  явственно
выражались
ненасытная жадность и чувство превосходства  над  людьми,  не  обладающими
рыцарским званием.  Гослен  де  Шони  надменно  смотрел  перед  собой,  не
утруждая себя никакими размышлениями; по  его  мнению,  всякая  умственная
работа более приличествовала духовным особам, чем рыцарю, понимающему толк
в конях и  охотничьих  псах.  Однако  Гослен  де  Шони  отличался  многими
достоинствами: отлично владел мечом, метко стрелял из арбалета и  считался
самым неутомимым охотником в королевских владениях. В молодости он состоял
оруженосцем при графе Вермандуа, получил  от  него  за  заслуги  небольшое
поместье с двумя десятками  сервов,  был  произведен  в  рыцари  и  принес
сюзерену положенную клятву. Несколько позже граф разрешил ему  перейти  на
службу к королю. Одновременно Гослен де Шони удачно женился на  соседке  и
получил за ней, единственной дочерью  старого  сеньора,  вскоре  отдавшего
богу душу, еще одно селение и различные угодья. Жена родила ему трех таких ..далее 

Последнее обновление страницы: 05 июля 2002 20:45:15