- Полагаю, что это справедливо.
- Следовательно, мы можем сделать вывод, что...
- Не согласен, не согласен, - отбивался Лафранк.
В свою очередь Готье  отстранял  от  себя  какое-то  обвинение  и  даже
выставил перед собой обе ладони.
Но Лафранк прибег к авторитету великих мыслителей.
- Эриугена Скот... - начал он.
- Эриугена Скот этого никогда не говорил, - возразил Готье.
- Говорил!
- Не говорил!
Дальше до слуха Анны донеслись такие слова Лафранка:
- Это познание великий Эриугена представлял себе  как  последовательное
нисхождение от наивысшей реальности, единства  и  общности  -  к  небытию,
множественности и раздельности или как обратное  восхождение  от  небытия,
множественности и раздельности к единому и всеобщему бытию...
Анна ничего не поняла из этих слов, сказанных с большим  убеждением,  и
посмотрела на Готье, надеясь прочитать  на  его  лице,  какое  впечатление
произвели слова аббата  на  ее  учителя.  Видимо,  епископ  был  не  менее
Лафранка осведомлен об учении Эриугены Скота, потому что на  лице  у  него
ничего не отразилось, кроме скуки.
- На первой ступени этого познания... - продолжал Лафранк.
Анне тоже стало скучно.  Но  закончить  фразу  нормандскому  аббату  не
пришлось:  в  зале  произошло  какое-то  движение,  Лафранк  оторвался  на
мгновение  от  своего  собеседника  и  увидел,  что  в
дверях
появился
Беренгарий. Это случилось так неожиданно,  что  разговоры  смолкли  и  все
взоры обратились на еретика.
- Вот он, волк, разоряющий нашу овчарню, - сказал Лафранк.
Анна тоже посмотрела на дверь,  точно  за  ее  черным  зиянием  был  не
знакомый каменный переход, а некий таинственный мир, в котором живут люди,
подобные Беренгарию. На пороге стоял довольно высокий и худощавый  человек
лет сорока пяти, в священническом одеянии,  свежевыбритый,  с  тонзурой  в
венке каштановых волос. Подняв голову, Беренгарий смело озирал залу и всех
находившихся в ней и не смутился, даже встретив суровые взоры короля. Анне
показалось, что еретик на одно мгновение задержал свой взгляд на ее лице и
что глаза его вдруг стали печальными.
За Беренгарием можно было разглядеть еще двух монахов, засунувших  руки
в широкие рукава коричневых  сутан  и  смиренно  потупивших  взоры,  хотя,
по-видимому,  то  были  не
единомышленники
еретика,
а
стражи
или
ангелы-хранители, доставившие в целости и сохранности заблудшего брата  на
собор, чтобы он мог покаяться в своих прегрешениях.
В наступившей тишине раздался глуховатый и даже немного гнусавый  голос
короля, обратившегося к Беренгарию с нахмуренным лицом:
- Почему заставляешь ждать себя? Или воображаешь, что ты наш учитель, а
мы твои ученики?
Слова короля были  покрыты  гулом  одобрения.  Епископы  по-стариковски ..далее 

Последнее обновление страницы: 05 июля 2002 20:45:15