королевы,  Эвд  и  Бруно  стали  носить  такой  же  герб  и,  когда
РђРЅРЅР°
переселилась в Санлис, продолжали служить ей.  Не  оставили  они  ее  и  в
РњРѕРЅРґРёРґСЊРµ.
Старшие рыцари пришли на ужин со своими полногрудыми женами, к  которым
немедленно присоседился кюре. Аббат Леон, составлявший для графа латинские
хартии, не пожелал сидеть за одним столом с  прелюбодеем,  каковым  считал
Антуана, и на пиршество не явился. Аббат метал молнии на голову грешника и
грозил, что уведомит обо всем епископа, и кюре помалкивал, хотя и  уверял,
что переносит  эти  нападки  исключительно  из  христианского  смирения  и
нежелания прослыть гордецом, ибо гордыня - один из  смертных  грехов.  При
этом он многозначительно подмигивал и намекал на  такие  пороки  некоторых
аббатов, о каких христианин и подумать не может без  омерзения,  хотя  эти
монахи и ведут пред людьми строгий  образ  жизни.  Но  какие  именно  были
аббатские грехи, он не сообщал, по своему простодушию будучи  не  в  силах
придумать что-нибудь в  области  разврата,  кроме  проказ  с  деревенскими
девчонками.
Когда все насытились, граф Рауль обратился к бакалавру Жаку де Монтегю,
по прозвищу Железная Рука:
- А теперь, рыцарь, расскажи нам, не торопясь и ничего  не  упуская,  о
том, что произошло на полях Гастингса!
- Вернее, на его холмах. Но  с  чего  же  начать?  -  вздохнул  рыцарь,
медленно обводя взором сидящих за столом.
Зрелище оказалось не из  вдохновляющих.  Кюре  дремал,  по  обыкновению
упившись; один из рыцарей в задумчивости ковырял пальцем в носу, а  другой
зевал и щелкал зубами, как собака, что ловит мух в жаркую  пору.  Впрочем,
остальные как будто бы выражали желание послушать рыцаря, участвовавшего в
такой знаменитой битве. Но какое дело было Жаку де Монтегю до этих  людей,
раскрасневшихся от вина и мяса, если перед ним сияло красотой  милое  лицо
Анны. Бакалавр был молод, в его душе не утихали нежные чувства, а железный
крюк на деревяшке пугал девушек, как дьявольские когти. Сегодня  вино  еще
больше обострило душевную печаль, и рыцарь смотрел на прекрасную графиню с
такой скорбью, что она улыбнулась ему, и в благодарность за эту улыбку Жак
де  Монтегю  решил  рассказывать  о  битве  под
Гастингсом
для
РѕРґРЅРѕР№
повелительницы здешних мест. Но он знал обычаи суетного света и начал так:
- Позволь мне,  сеньор,  прежде  всего  описать  наши  приготовления  к
отплытию. Мы не сразу  покинули  Нормандию.  Целый  месяц  дули  противные
ветры.  Потом  разразилась  страшная  буря  и  разбила  в  щепы  множество
кораблей. Долго после этого море выбрасывало на берег  трупы  погибших  во
время кораблекрушения. Малодушные роптали  и  готовы  были  покинуть  наши
ряды. Сам Вильгельм впал в уныние  и  каждый  день  с  тоской  смотрел  на
вертушку над церковью  святого  Валерия,  в  надежде,  что  порыв  воздуха
повернет петушка в другую  сторону.  Наконец  двадцать  седьмого  сентября
солнце, до того закрытое облаками, вдруг появилось во всем своем блеске, и
на следующее утро, в канун Михайлова дня,  ветер  переменился.  Но  герцог
рассчитывал  совершить  неожиданное  нападение,  поэтому  отдал  приказ  к
отплытию только ночью. Когда наступила темнота, тысяча четыреста  кораблей
подняли якоря и вышли при трубных звуках в море.
Монтегю уже не в первый раз повествовал об этих событиях,  и  речь  его ..далее 

Последнее обновление страницы: 05 июля 2002 20:45:15