в особенности, на безоружных людей, идущих в церковь или возвращающихся из
нее, на всех клириков, а также на дома, расположенные не  дальше  тридцати
шагов от церковной  ограды.  Между  тем  Генрих  опасался,  что  во  время
перерыва  военных  действий  осажденные  смогут  укрепить  стену
дубовым
частоколом, и поэтому таран продолжал действовать  в  четверг  с  утра  до
вечера.
Комендант замка, старый барон  де  Болье,  человек  с  длинными  седыми
усами, в кольчуге, в блистающем шлеме, с мечом на  перевязи  через  плечо,
кричал с башни старческим голосом:
- Ваш король  антихрист!  Разве  вы  не  знаете,  что  наступило  божье
перемирие. Никто в эти дни не должен проливать христианскую кровь!
Генрих, сидя на коне, на почтительном  расстоянии  от  замка,  куда  не
долетали стрелы нормандских арбалетчиков, мрачно ждал,  когда  же  наконец
рухнет стена и можно будет начать приступ. Уже  были  заготовлены  вязанки
хвороста и другие горючие материалы, чтобы в  случае  надобности  выкурить
защитников огнем и дымом из их логова.
В шуме сражений  удары  тарана  казались  биением  какого-то  огромного
сердца. Но в самый разгар битвы, когда человеческие глотки уже охрипли  от
криков и проклятий, случилось неожиданное. Над холмом  заблестели  кресты.
Оказалось, что, это явился аббат соседнего французского  монастыря.  Воины
графа Мартеля,  по  ошибке  или  из  озорства,  сожгли  одно  из  селений,
принадлежавших монастырю, и старый приор поспешил с перепуганными монахами
к замку Тийер с твердым намерением потребовать  возмещения  за  понесенные
убытки. Считая неприличным начинать разговор сразу о  вещественном,  аббат
решил напомнить королю о духовном.
- Неужели тебе не ведомо, король французов, -  взывал  он,  -  что  уже
наступило божье перемирие? А посмотри, как поступают твои воины!
Хмурый  король  снял  шляпу  под  торопливым
благословением
аббата,
державшего в руках серебряный крест. Многие воины  опустились  на  колени.
Гул битвы  стал  затихать,  удары  тарана  прекратились.  Барон  де  Болье
воспрянул духом, и стоявшие на стене перестали метать стрелы.
Аббат жаловался Генриху:
- Королевские воины сожгли монастырское селение. Мы бедные иноки, а  ты
лишаешь нас куска хлеба. Кто  же  возместит  аббатству  потери?  Где  наши
сервы? Они разбежались, и я не мог без слез смотреть на  пепелище.  А  все
это происходит потому, что ты нарушаешь постановление святых соборов.
- По обычаю, мир наступает с  девятого  часа  в  субботу  и  длится  до
первого часа понедельника, - мрачно возразил король.
- В других областях! А у нас богу посвящены четыре дня.  Четверг  -  по
причине вознесения Христа на небо, пятница - ради крестных мук, суббота  -
чтобы  почтить  его  пребывание  во  гробе,  а
в
воскресенье
следует
воздержаться от человекоубийства в память восстания Христа из мертвых.
- Когда же воевать? - рассердился король.
- В остальные дни недели. Их  вполне  достаточно  для  тех,  кто  хочет
проливать  кровь.  Страшно  подумать,  что  творится  на  земле!
Селения ..далее 

Последнее обновление страницы: 05 июля 2002 20:45:15