отношении к богу и презрение к людям?
Филиппу не сиделось за столом. Ему едва исполнилось  четырнадцать  лет,
но его уже влекли к себе многие тайны  жизни,  от  приближения  к  которым
сердце начинает биться в груди, как кузнечный молот.
Вскоре Анна покинула Париж и переселилась в милый ее сердцу Санлис, где
все признавали ее своей госпожой. Филипп уже не нуждался в ее  советах.  У
него были теперь другие советники и среди них - граф Рауль де Валуа.
Каждый раз, когда Анна подъезжала по лесной дороге к Санлису и вместе с
рощей кончался лесной сумрак, а  на  возвышении  возникал  серый  каменный
замок и такие же угрюмые городские  стены,  за  которыми  поблескивали  на
солнце петушки колоколен, у нее радостно и грустно сжималось  сердце.  Как
будто очень  давно  она  уже  видела  все  это,  или,  может  быть,  такое
приснилось ей и вдруг встретилось еще раз наяву на жизненном пути.
Анна знала, что если  подняться  на  самую  высокую  из  этих  башен  и
смотреть в ту сторону, где стоял замок Мондидье, то при ветре оттуда можно
было услышать, как трубят охотничьи рога. Они  напоминали  Анне,  что  там
живет граф Рауль, неутомимый охотник,  не  упускавший  ни  одного  случая,
чтобы преследовать оленей в далеких голубых дубравах.
Почти у подножия холма, на котором возвышался Санлис, стояла в те  годы
на берегу прозрачной реки, весело струившейся мимо прибрежных  деревьев  и
цветущих кустов,  сельская  часовня  Викентия  Сарагосского,  пришедшая  в
крайнее запустение. Как-то, еще при жизни  короля,  Анна  отдыхала  здесь,
возвращаясь с охоты, и подумала, что настало  время  восстановить  часовню
или построить на этом живописном месте аббатство, чтобы потом найти в  его
ограде место для погребения, когда пробьет и ее час покинуть земную жизнь.
Но в дворцовой  сутолоке  королева  позабыла  о  благочестивом  намерении.
Теперь она сделалась полновластной хозяйкой здешних рощ и полей,  и  вдруг
перед нею снова возник тот тихий  вечер,  когда  она  сидела  на  покрытой
ромашками лужайке и столько  хотела  совершить  добрых  дел.  Анна  решила
привести свое желание в исполнение.
Собственными  руками,  как  некогда  старый  отец  в  Вышгороде,  когда
закладывали церковь  во  имя  Бориса  и  Глеба,  королева  вырыла  лопатой
небольшую ямку и положила в нее  камень.  Ему  надлежало  быть  основанием
будущего здания. На этом месте  зодчий,  горбун,  в  одежде,  напоминавшей
монашескую сутану, с печальными, но прекрасными и ласковыми  глазами,  как
это часто бывает у  горбатых,  должен  был  возвести  храм.  Он  показывал
королеве планы, начертанные на пергамене, и объяснял с улыбкой:
- Всякое строение имеет четыре стены, в знак того,  что  люди  живут  в
четырех концах земли. Каждый камень определяется четырьмя  углами,  потому
что существуют четыре главных добродетели: мудрость, сила,  умеренность  и
справедливость.
Анна старалась припомнить, существует ли что-либо более важное, чем эти
душевные качества, перечисленные строителем, человеком с глазами,  полными
тайны.
- А любовь? - спросила она.
Зодчий с улыбкой покачал головой:
- Любовь не добродетель, а цемент, связующий два человеческих сердца. И
если он замешен правильно, никакая сила, даже смерть, не разъединит их.
Королева нашла, что зодчий очень хорошо сказал о любовном чувстве, и  у
нее почему-то сделалось легко на душе. По-детски хмуря  брови,  она  стала
рассматривать план будущего  аббатства,  пытаясь  постичь  начертанные  на
пергамене тонкие линии, красные и черные. ..далее 

Последнее обновление страницы: 05 июля 2002 20:45:15