холщовой рубахе без всяких вышивок  и  в  таких  же  домотканых  портах  с
заплатами на  коленях.  У  человека  была  всклокоченная  борода,  а  руки
почернели от копоти. В искривленных от труда пальцах он держал секиру и  с
недоумением смотрел подслеповатыми глазами на неожиданно явившихся к  нему
незнакомцев, осторожно проводя пальцем по острию топора. Но,  увидев,  что
молодой воин при мече и в нарядном плаще, а  девица  в  красных  сапожках,
понял, что это знатные люди, каким-то чудом занесенные в  лесную  трущобу,
где никого не было, кроме диких зверей.
- Кто ты? - строго спросил ярл. - Или ты волхв?
Как многие скандинавы, Филипп хорошо говорил по-русски.
- Я не волхв, - ответил, нахмурившись, поселянин.
- Добро. Ты разбойник?
- Нет, я не разбойник.
- Тогда что же ты делаешь в дубраве?
Всякая бедная одежда, заплаты, босые ноги немедленно вызывали в душе  у
этого знатного человека подозрение,  недоверие  и  вместе  с  тем  желание
повелевать.
- Я добываю себе пропитание рубкой дерев, - отвечал поселянин.
- Это княжеская дубрава, и здесь никому не позволено рубить деревья.
- Я рублю только сухие деревья или поваленные бурей.
Филипп привык разговаривать со смердами с высоты, сидя в седле,  однако
почел, что  уже  достаточно  проявил  себя,  и  слез  с  коня.  Анна  тоже
последовала его примеру, так как дождь пошел сильнее.
Она сказала дровосеку:
- Нам надо укрыться у тебя от бури.
- Да, начинается непогода, - почесал голову лесной человек. - Только  в
моей хижине темно и дымно.
Анна  с  опаской  заглянула  в  дверь.
В
маленькой
избушке
было
действительно черно  от  копоти,  хотя  и  чисто;  в  ней  едва  могли  бы
поместиться три человека. В углу виднелся сложенный из грубых камней очаг,
и на нем, в котле,  подвешенном  на  железном  крюку,  готовилось  грибное
варево; в другом углу дровосек устроил из свежих веток подобие ложа; перед
очагом стоял чурбан. Это составляло все убранство избушки, если не считать
ларя с причудливой резьбою, за которой хозяин  хижины,  вероятно,  коротал
долгие зимние вечера при свете лучины.
Дым из очага уходил в отверстие, проделанное в тростниковой крыше. Дыру
зимой приходилось затыкать. В хижине было тепло. Еще Анна заметила, что на
деревянном гвозде висела сеть для ловли птиц.
- Ты - красавица, - неожиданно сказал дровосек, разглядывая Анну.
Она рассмеялась, и этот смех пробил  лед  между  страшным  человеком  с
секирой в руке, у которого бог знает какие были мысли на  уме,  и  дочерью
могущественного князя.
- Для чего ты рубишь деревья? - спросила Анна.
- Дрова готовлю.
- Где же дрова?
- Ношу каждое утро вязанку в город и там продаю, а на полученные медные
деньги покупаю пшено и хлеб и так живу.
- Где твоя жена? - опять спросила Анна. ..далее 

Последнее обновление страницы: 05 июля 2002 20:45:15