надеждой, что выжмут эти взыскания из опекаемых.
- Требую также, - угрожающе помахал граф в воздухе пальцем, - чтобы  вы
исполняли возложенные на вас обязанности со  всем  возможным  прилежанием,
дабы мое хозяйство не терпело ущерба. Понятно ли это вам?
- Понятно, - мрачно ответили прево.
- Если же вы  будете  выполнять  работу  небрежно,  то  мне  ничего  не
останется, как взять в руки посох и собирать подаяние.
В ответ на эти  горестные  слова  раздался  гул  голосов.  Толстомордые
служители уверяли своего господина, что не допустят такого позора.
- А если так, -  воскликнул  граф,  -  то  не  ленитесь  и  заставляйте
трудиться других. Пусть работают  не  покладая  рук.  Труд  облагораживает
человека. Забыл вам сказать, что особенно надлежит смотреть за тем,  чтобы
боевые кони не  застаивались  на  конюшне.  Такое  небрежение  я  наблюдал
неоднократно. Впредь  я  буду  строго  взыскивать  за  подобные  упущения.
Следует также вовремя подпускать жеребцов к кобылицам, а жеребят пригонять
не позже как к празднику святого Мартина,  память  коего  мы  скоро  будем
праздновать. Еще я заметил следующее. В некоторых  селениях  виноград  для
моего вина давят ногами. Я не мужлан, а благородный граф. Надо, чтобы  эту
работу производили прилично, особыми давилками...
Перескакивая  с  одного  распоряжения  на  другое,  ибо  он  не  изучал
ораторское искусство, Рауль говорил еще  о  своевременной  уплате  оброка,
мытных пошлинах, поставках меда и воска, приплоде рогатого скота  и  овец.
Головы прево опускались все ниже и ниже. Поэтому они не видели,  что  Анна
со скукой смотрела на эту сцену из высокого окна.
3
Наступило еще одно ненастное утро.  Засидевшись  накануне  за  обильным
ужином, Рауль и Анна нежились в постели, лениво переговариваясь  о  всяких
незначительных вещах. Торопиться было  некуда:  за  окном  шумел  холодный
зимний дождь, и все хозяйственные работы закончились. Вдруг  они  услышали
протяжные звуки рога,  которые  показались  непривычными  для  уха.  Рауль
нахмурил брови, спрашивая себя, какой человек просит у него пристанища,  и
подошел поскорее к окошку, откуда мог с удобством обозревать часть  дороги
у самого подъемного  моста,  довольно  неуклюжего  и  не  всегда  исправно
действовавшего. Но граф весьма гордился этим сооружением из толстых  досок
и бревен, скрепленных железом. Ни в одном соседнем замке  не  существовало
ничего подобного. А между тем в поднятом положении мост  надежно  закрывал
ворота. В случае же надобности воины опускали  его  на  цепях  при  помощи
вертушек, и тогда всадники и повозки могли беспрепятственно проезжать  над
широким рвом на замковый двор.
Рауль выглянул в окно и, к своему удивлению, увидел, что перед воротами
мокли под дождем два всадника. На довольно ребристом  коне,  которого  без
большой натяжки можно было бы назвать клячей, сидел  незнакомый  рыцарь  в
сером мокром плаще, в шлеме с  широким  наносником  и  угрюмо  смотрел  на
замок. Позади его, на таком же одре, молодой оруженосец,  надувая  румяные
щеки, изо всех сил трубил в рог, окованный  медью.  По  всему  можно  было
предположить, что этот рыцарь не из знатных и  беден.  С  ним  уже  начали
перекликаться с башни сторожевые воины, расспрашивая приехавшего,  кто  он
такой. У Рауля вспыхнуло любопытство к этому неожиданному гостю, и, как бы
предчувствуя,  что  встреча  будет  занимательной,  он  крикнул  в  пролет
лестницы, ведущей в помещение оруженосцев:
- Гуго, скажи людям, чтобы отворили ворота и впустили  рыцаря.  Проводи
его к очагу. Пусть путники обогреются у огня. ..далее 

Последнее обновление страницы: 05 июля 2002 20:45:15